Вовийсын(2)俄语童话阅读

Вовийсын(2)俄语童话阅读

　　- Зесь！

　　- Ну что ж ты хочешь： иться или мириться？ Я советовал ы тее лучше мириться： моло ты еще， что со мною силой меряться.

　　- Моло ли - не моло， а не ля того я шел альний свет， что с тоой， вор поганый， мириться， а ля того， чтоы иться.

　　- Ну уж если ты отважился иться со мной， то готовь ток. Посмотрю， какая в тее сила.

　　- Мне ток не нужен： я и на сырой земле могу иться！ А ты готовь сее， коль привык хоить по чистому.

　　Слез уо-о с коня， охнул - на евять верст селался ток глакий.

　　原文 俄语童话阅读：Вовийсын(2)

　　Начали иться.

　　Бились， ились - вовий сын уу-у три головы сил， а оолеть не может. Ге же мои товарищи？ - умает он.- А не спят ли они？

　　Просит вовий сын у уа-а переышки：

　　- ари-короли воюют， а и то переышку имеют： авай и мы селаем！

　　- Давай，- говорит уо-о.

　　Отошел вовий сын в сторону， снял с левой руки рукавицу а как кинул ее в хатку， ге остались товарищи，- всю крышу снес начисто. А рузья повернулись на ругой ок и спят сее， как спали.

　　Виит вовий сын - нету помоги.

　　Начали опять иться. Бились， ились - сил вовий сын еще три головы у уа-а， сам по колено в крови стоит， а с посленими головами справиться не может.

　　Опять просит он переышки.

　　- то это ты， - ухмыляется уо-о， - все переышки просишь？

　　- А разве времени у нас мало？

　　- Ну， авай переохнем.

　　Улучил вовий сын минутку， кога враг отвернулся， и кинул вторую рукавицу в хатку. Хатку по самые окна снесло， а ружки спят， как спали.

　　Переохнули немного а и начали опять иться. Вовий сын уже чуть не по пояс в крови стоит， а с посленими головами справиться не может： силы не хватает.

　　Тем временем и светать начало. Друзья уж， наверно， выспались，- умает вовий сын. - Нао им еще разок о сее напомнить.

　　Говорит он опять уу-у：

　　- ари-короли воюют， а и то переышку имеют. Давай мы и в третий раз переохнем. А тога уж о конца уем иться.

　　уо-о тоже осла.

　　- Лано， - говорит， - авай переохнем. Снял вовий сын сапог с левой ноги и швырнул его в хатку.

　　Долетел сапог о хатки и развалил ее о самого попола. Вскочили с постели его рузья， вият - полон куок крови； с ножа натекло……

　　- Ну， - говорят， - вино， плохо нашему товарищу， если так.

　　Схватили они свои улавы и росились на калиновый мост. Как увиел их уо-о， так и затрясся ：

　　- Ах， вовий сын， теперь-то я знаю， зачем ты переышки просил а сапог с левой ноги росал！ Перехитрил ты меня……

　　И как взялись рузья ить втроем уо-о со всех сторон， уж тот не знает， на кого и напаать.

　　Сили они посление три головы. Тут уу-у и конец настал.

　　Взял тога вовий сын солнце и месяц и повесил их на нео. И враз стало на всей земле светлым-светло. Выежали люи на улицу， рауются， люуются， на солнце греются-Вернулись рузья к старушке， поставили ей новую хатку， а получше той， что ыла， и решили пере орогою немного отохнуть.

　　арский и купеческий сыновья спят сее， гуляют， а вовий все умает： Ни оного уа-а ольше нету на свете， но остались еще их жены - веьмы. Как ы не наелали они какой еы！

　　Оставил он рузей， а сам переоелся и пошел в палаты， ге жили все три уа-а.

　　- А не нао ли вам раотника？ - спрашивает он веьм.

　　- Да， нао， - отвечает самая старая веьма.- Мы веь теперь осиротели： некому раотать. Всех троих наших мужей вовий сын поуивал. Но ничего， мы его сживем со свету！

　　- А как же вы его сживете？ - спрашивает раотник.- Он веь， как вино， ольно силен.

　　- У него сила， а у нас коловство， - говорит жена млашего уа-а， - Вот ует он ехать со своими помощниками наза в свое царство， а я и разольюсь по пути роником： напьются они воы - и конец им.

　　- А если это не поможет， - говорит жена сренего уа-а， - то селаюсь я слакою ялоней. Съеят они по ялоку - и ольше уж не захотят……

　　- Без воы а ез ялок， - говорит жена самого старшего уа-а， - они могут и оойтись. А я вот лучше приумала： расстелюсь я на сто верст цветущим лугом. А в стороне тенистую веру поставлю. Буут они ехать и захотят коней на лугу попасти， по верой отохнуть. И только лягут они， так уж ольше не встанут. А конь как щипнет три раза травы с того луга， так и ему не жить ольше……

　　А вовьему сыну только это и нао ыло. Дожался он ночи， кога веьм